Русалочка на берегу

…Дверь отворил мужчина – картина, как из сказки!
Русалка, гребешок, задумчивые глазки.
На краешке кровати косу плетёт, сидит,
Из-под подола платья серебряный плавник
Поблёкший виден чуть.

«Не появились ножки, –
Отметил Кашалот. – Ну, подождём немножко».

С туникою привычной простилась Благодать:
Коротковата слишком. Чтоб друга не смущать,
Сегодня в длинном платье встречает моряка.

– Отец в порядке?

– Он… покинул берега.

Растерян был старик. Застыла Благодать.

– Что ты в виду имеешь?

– В округе не видать.

И смотрят друг на друга девица и мужчина,
Пропажи Ярослава ища в уме причины.

– Здоров он, раз уплыл, – заметил Кашалот. –
Но почему молчком? Однако, сумасброд
Папаша твой, русалка. Хоть слово бы сказал!

– Купается, наверно, чтоб хвост не высыхал, –
Предположила та, страх отгоняя прочь.

– Забрав с собою вещи?

Заволновалась дочь.
…Эх, встать бы ей с кровати и на причал бежать,
Но, дёрнувшись вперёд, упала Благодать.

– Русалочка…

– Да, верно, – заплакала она. –
Я всё ещё русалка, хоть в стороне вода!
Для превращенья нужно, сказал отец, дня три.
Сегодня будет третий – но что он изменил?
Все тот же рыбий хвост на суше неуклюжий! –
Из глаз струились слёзы.

– Не плачь, здесь будет лужа.

– Беспомощная рыба!
…Нет, мне не измениться!

Присел с ней рядом Пётр, слезинку снял с ресницы,
На палец с бриллиантом задумчиво глядит…

– Наверно, и неделя меня не изменит! –
Страдает Благодать. – Как мне идти к Ролану?
Зачем ему… такая! Ведь на ноги не встану.
Их нет! Жестокий рок… Не встать, не подойти! –
И, на руки опёршись, ползёт она к двери. –
…Наверно, понял папа, что не видать мне ног,
Но не хватило духа сказать… – через порог
Переползла русалка.

Пётр вырос на пути:
– Ты на причал стремишься? Позволь мне… отнести, –
Он руки протянул: – Возьми меня за шею.
С матросами всю жизнь, утешить не умею…

Встал на одно колено, ждёт, замер терпеливо.

– Пойдём, вернулся, может, твой папочка любимый?

Русалочка молчала, в лицо ему смотря.

– Смелее, Благодать. Ну, обними меня.
Не бойся, хоть суров, я всё-таки не зверь…

Она коснулась плеч его.

– …Как жить теперь? –
Русалочка спросила, за шею обнимая
Спокойного Петра. – Я вижу, понимаю,
Что ложную надежду родители внушили.
…Или сказать о чём-то, быть может, позабыли? –
И снова по щекам солёная вода. –
Неужто полурыбой останусь навсегда?

– Но ты и так прелестна…

– Что толку в красоте?
Не будет же Ролан со мною жить в воде?
Опять уплыть должна я прочь от человека,
Ведь на земле никчёмна, как жалкая калека!

Обнял её мужчина, поднялся во весь рост
И, вздрогнув, ощутил у шеи мокрый нос:
Забыв про опасенья, уткнулась Благодать
В жилетку моряка готовая рыдать.
Он океаном пах, как и её отец…
Подумал Пётр: «Жаль, что ты не мой птенец…»

– Дитя, прикрой свой хвостик.

– Увидит кто иль нет – я в море возвращаюсь.
Мне всё равно, – ответ.

Жалеет Кашалот Ролана, Благодать
И… самого себя. С ней на руках шагать
Ему приятно очень: он будто дочь несёт,
А может быть, невесту – кто чувства разберёт?

*****

Это только кусочек главы романа. Больше информации о книге «Русалочка и китобой»

(Иллюстрация автора)