Рассказ о путешествии в прошлые жизни
Часть 2
Автор: Лилла Джая
Я людям зла не причинил –
Я пел, надеялся, любил…
Лютнист
Продолжаю рассказ о своем четвертом опыте погружения в прошлые жизни моей души. (Часть 1)
Мы с Жанной уже побывали в девятнадцатом веке, вспомнив жизнь девочки, которую совсем не любил отец. И теперь я поднималась вверх, к Наставнику, чтобы спросить его, каков урок этой недолгой жизни.
Я чувствовала перемещение, энергию своего Духовного Учителя впереди, но снова так и не смогла приблизиться к нему, потому что он вместо ответа, безо всякой передышки или резюмирования, тотчас отправил меня в другую жизнь, в другую эпоху.
Поняв, что направление моего движения поменялось, и я возвращаюсь на Землю, я прислушалась к ощущениям своего тела. Сегодня именно тело первым настраивалось на события, зрительные образы появлялись позже. Я максимально расслабилась и приготовилась принимать информацию через физические ощущения.
Первое, что я почувствовала – мою голову будто пытаются повернуть неестественным образом, какая-то незримая сила тянет ее налево (на самом деле я лежу неподвижно), сильно и упорно. Приходит понимание, что мне сворачивают шею… Я рассказываю об этом своей проводнице и она просит моего Наставника, чтобы мне раскрыли информацию, не причиняя вреда. Но мне нисколько не страшно: я знаю, что не почувствую ничего сверх того, что могу вынести, и хочу, чтобы ощущения продолжались, хочу понять, что происходит сейчас.
…Боль в шее, довольно сильная. Можно было бы подумать, что я опять девочка, но сейчас ощущения носят другой характер. Я мысленно спрашиваю, что происходит – ощущения конкретизируются, и становится отчетливо ясно, что на моем горле затягивается веревка. Одновременно с этим я испытываю чувство стремительного падения: моя душа будто проваливается вглубь веков, и я понимаю, что воплощение, в которое я перемещаюсь, предшествует тому, что я недавно просматривала. Перед взором возникает полная народа городская площадь, помост и… виселица.
Здравствуйте, гостеприимные Средние века!
На контрасте с жизнью девочки, когда информация шла неохотно и медленно, сейчас мне кажется, что вслед за осознанием веревки на шее, меня просто вбрасывает из темноты в это время и место, в это тело. Я быстро понимаю происходящее, я – этот человек. Я открываю глаза и образы мгновенно проясняются, дополняясь однозначными и жуткими ощущениями.
…Площадь. Я – взрослый человек. Я вижу толпу с возвышения, на котором нахожусь, и это — высоченный эшафот с виселицей… Моя голова в петле. Темно. (На голове был мешок). На горле неумолимо затягивается петля, веревка жестоко тащит вверх… Страшно… Я не могу себе помочь, освободиться: руки связаны, ногами не нащупать опоры… Мне не вырваться… Шея сдавлена… Последние секунды жизни… Удушье, беспомощность…
Меня казнят. Я – молодой мужчина и я люблю жизнь. Любил… Я задыхаюсь… умираю…
Очень неожиданно было попасть вот так сразу в момент этой страшной смерти, и разум тревожно вопрошает Наставника: «За что? Какое преступление я совершил? Как связана эта казнь с жизнью девочки?»
Вместо ответа меня перемещают в более ранний момент времени, предшествующий повешению. Я нынешняя плотно слита с этим мужчиной и говорю, воспринимаю себя от его имени. Разум наблюдает в сторонке и старается не мешать, за что я ему очень признательна. И снова физические ощущения первые раскрывают мне происходящее.
…Мне трудно пошевелиться, я связан. Особенно явно чувствую, что не могу двигать головой. Я вижу, что сижу на холодном полу в маленькой тюремной камере, темнице, похожей на высокий узкий колодец. Я на его дне. Шею и руки сковывают деревянные колодки.
«Как давно ты там находишься?» — спрашивает Жанна.
Я прислушиваюсь к себе и замечаю, что живот прилип к позвоночнику, очень хочется есть, тело тоненькое. Длинные волосы падают на лицо, но я не могу их убрать, ведь я в колодках.
— Я худой и голодный…
Почему я здесь? За что меня поймали и поместили в это неприятное темное место? Разум не знает что и думать. И хорошо, пусть молчит, а я… я перемещаюсь назад во времени.
…Большой нарядный зал, музыка. Я на балу среди танцующих. Мне спокойно и хорошо. Я двигаюсь в танце, не сводя глаз со своей прекрасной партнерши – это юная милая девушка в красивом светло-голубом платье. Мы то приближаемся, то удаляемся друг от друга в танце, соприкасаемся ладонями, выполняем повороты, кружимся вокруг себя, снова сближаемся и расходимся. Мне радостно. Я невообразимо счастлив и безумно влюблен в эту нежную красавицу, подобную весеннему цветку. От ее улыбки кружится голова и так быстро колотится сердце… Танец с ней – величайший дар для меня. Мы снова делаем шаг вперед и соприкасаемся ладонями – дух захватывает от нежности и любви… Она улыбается мне, и я знаю, что тоже нравлюсь ей.
Я – молодой мужчина лет двадцати пяти, стройный, безусый и безбородый с длинными русыми волосами, распущенными по плечам. Я — отчаянный влюбленный, рискнувший тайком проникнуть в этот шикарный дом на праздник и тихонько пробравшийся в толпу веселящихся людей ради танца со своей суженной. Я знаю, что ничем не соответствую этому балу, обществу, в котором нахожусь. Я совсем из другого сословия… Краем глаза я вижу соседние пары танцующих и то, какие роскошные наряды на других кавалерах. Они одеты в яркие одежды из дорогих тканей, я же – в простом черном костюме, который скорее подойдет для путешествия, чем для бала. На мой неподобающий вид уже бросают косые взгляды, я чувствую – еще пара минут и мой дерзкий поступок будет замечен. Несомненно, меня выгонят, у меня совсем мало времени, но эти секунды — бесценны. Остальное неважно: главное – я рядом со своей возлюбленной. Я очень удивил ее своим появлением, она немного смущена, но рада мне. Ее не отталкивает бедность моего наряда, она принимает меня таким, настоящим, в ее глазах нежность. Я так счастлив!
Хочется насладиться моментом и ничего не комментировать, но время неумолимо проскальзывает вперед, отрывая меня от сладкого воспоминания.
…Я больше не в бальном зале, я в коридоре. Вижу со стороны, как меня бьют и выгоняют из этого богатого дома. Я и сам хочу уйти, бегу к выходу. Удираю мимо кухни, мне вслед летят ругательства и кастрюльки-поварешки. Вот и дверь в узкий переулок. Я распахиваю ее, выскакиваю наружу и с разгона натыкаюсь на стену стоящего рядом дома. Женщина-кухарка рассерженно швыряется в меня посудой. Мне смешно. Я ловко уворачиваюсь от летящих в меня предметов и смеюсь. Радостное чувство озорства и задора во мне, сейчас я – жизнерадостный, уверенный в себе авантюрист, который ничего не боится. Быстрыми шагами покидаю переулок и говорю сам себе: «Я вернусь. Я обязательно еще вернусь сюда». Меня никто не преследует.
Я обхожу дом со стороны фасада и оглядываюсь на большие светящиеся окна верхнего этажа, где продолжается бал. Мне и грустно, и весело, радостно, что я там был. Думаю, еще буду. Перед домом небольшая площадь, я пересекаю ее и иду между домов в темный переулок. Где-то там я живу. Вот у стены дома стоят ящики, я отодвигаю их, и в моих руках оказывается лютня. Это мой родной музыкальный инструмент, мне очень приятно держать его в руках. Я поворачиваюсь лицом в сторону, откуда пришел, ставлю одну ногу на ящик и, притрагиваясь к струнам, пою романтичную песню, переносясь мыслями к фасаду роскошного дома, представляя, как моя любимая подходит к окну, смотрит сейчас на вечерний город и думает обо мне. Я — бедный уличный музыкант-лютнист и поэт, но я люблю свою жизнь, свою лютню, музыку, поэзию и свободу… Мне хорошо и радостно сейчас, легко на душе. Я счастлив и верю, что все будет хорошо.
Сцена бала резко контрастирует с тёмным колодцем, в котором я сидел и последующей казнью. Жанна просит переместить меня в тот момент времени, когда происходит то, что привело к этим трагичным событиям.
…Я бегу по темной ночной улице. Преследователей несколько и они бьют меня. Разум спрашивает, что плохого я сделал, может, украл что, но ответа нет.
В этот момент по голове ударяют очень тяжелым предметом. Оглушенный, я падаю грудью и лицом на землю. Хорошо, что дорога не вымощена камнем, думаю. Меня тут же хватают за ноги и тащат лицом вниз. Потом останавливаются, перекатывают на спину и тянут дальше. Я в сознании, но выведен из строя тяжелым ударом, голова очень болит.
Открываю глаза и вижу, что на меня напали двое мужчин. Я слышу их голоса и фразу: «Больше он нам не будет мешать». В голове возникают догадки, утопят они меня в реке или закопают в лесу… За что?
Дорога поднимается вверх и выходит на площадь. Здесь светлее и я могу рассмотреть бандитов. …Но нет, эти двое мужчин совсем не похожи на разбойников! Судя по одежде – они будут выше меня по сословию. Один из них полный, в длинном черном одеянии и красивом круглом головном уборе, второго не успеваю рассмотреть. Видимо, теряю сознание. Удивительно понимать, что меня вырубили и похитили приличные с виду горожане.
…Я пришел в себя от сильной боли в спине. Чувствую резкие удары палкой по пояснице, по почкам. Открываю глаза, и вижу себя в помещении, похожем на сарай, на полу сено. Мои руки связаны вместе, и я подвешен за них веревкой к верхней балке. Мои мучители стоят ниже меня – значит, я даже не касаюсь ногами пола. Это все те же двое мужчин. На мне нет рубахи, и меня лупят по голой спине длинной палкой. Вижу у них в руках свою лютню и слышу слова разочарования в том, что с меня даже нечего взять, кроме нее, настолько я беден. Меня поймали и притащили сюда не ради ограбления, но зачем – никто не говорит.
Я все время спрашиваю Наставника, что такого я сделал, что меня в конце концов вздернут на виселице, но он не отвечает. Жанна просит перенести меня в следующий важный момент, чтобы я могла понять, что мне нужно увидеть и осознать в этом воплощении.
…Болит спина, но руки свободны, я стою на коленях. Кажется, меня освободили и я могу двигаться, но не вижу, где нахожусь. Темно перед глазами. Чувствую горячее ощущение в руках, будто по локоть засунул их в теплую печку. Сейчас, когда пишу, приходит озарение, что руки горели после веревки, которой я был подвешен к балке. Видимо, меня наконец опустили вниз и развязали.
Наставник переносит меня вперед. Все так же, молча, без комментариев. Разум ломает мозг, за что мне все эти страдания. Что же такого плохого я совершил, что меня так наказывают, будто мстят за что-то…
…Я дерусь. Мои кулаки сжаты и я решительно бью по лицам окружающих меня с разных сторон мужчин. Они защищаются и стараются схватить меня за руки. Я не даюсь, уворачиваюсь, снова бью их, стараюсь вырваться и убежать. Поднимаюсь над дракой, наблюдая со стороны, и вижу, что нахожусь на большой городской площади, в толпе. Нападающих становится больше и мне тяжелее отбиваться, все большее число рук прицепляется ко мне и пытается удержать на месте. Мне уже не вырваться… Мои руки заламывают за спину и связывают веревкой. И я вдруг осознаю, где я и что происходит.
Это момент перед повешением.
Меня вели по площади и, видимо, каким-то чудом мне удалось вырваться, освободиться, я отбрасывал стражников, хотел сбежать, но их было больше. Побег не удался…
Сейчас я связан, меня крепко держат и ведут по площади через собравшуюся толпу любопытных зевак. Я смотрю вперед и вижу прямо перед собой лестницу, ведущую на деревянный помост в человеческий рост высотой, на котором возвышается виселица. Какой же мрачный и зловещий вид у нее…
Сердце сжимается болью от ощущения безысходности, неотвратимости смерти, до которой осталось только несколько шагов… Меня настойчиво толкают вперед, в спину. Я поднимаюсь по ступеням. Всего пара метров отделяет меня от свисающей сверху веревки… Последние шаги – меня подводят к ней и надевают петлю на шею…
Жанна спрашивает, о чем я сейчас думаю, что чувствую, что хотел бы изменить в этой жизни. Понимаю ли, за что меня казнят.
Мне не страшно, но грустно. Я не хочу видеть лица тех, кто пришел поглазеть на мою смерть, и смотрю вперед, над толпой, вдаль. Мыслями устремляюсь к богатому дому, где живет девушка, с которой я танцевал на балу. Передо мной образ, лицо моей возлюбленной, я думаю о ней. Почти реально вижу ее милые моему сердцу черты прямо в воздухе, над толпой…
Слева от меня еще одна виселица и преступник. Его вздергивают первым.
Теперь мой черед. Палач накидывает мне на голову мешок…
Мой разум все время взывает к Наставнику, вопрошая, за что же меня казнят. Ведь я до сих пор не понимаю, какое злодеяние совершил! Мне так важно понять это перед смертью… В правой руке, около плеча, появляется сильная боль. Не знаю, чем она вызвана и продолжаю спрашивать:
— Я украл что-то?
Молчание.
— Может быть, я убил кого-то, раз меня так жестоко наказывают? Но кого? Кого-нибудь из того богатого дома?
Мой разум тщетно перебирает варианты, не находя ответа и не получая его от Наставника. Разве могут человека, вот так просто избить, бросить в темницу и затем повесить – без преступления? Разум не может с этим смириться и уже готов поверить, что я все-таки убил кого-то, хотя и не помню… И, только когда я от отчаяния готов свыкнуться с этой мыслью и принять ее как истину, мой Наставник приближается ко мне.
— Я – убил? Убил?
— Ты – ЛЮбил, — тихо поправляет мой Духовный Учитель. – ЛЮбил.
«Любил… — повторяю я про себя. – Да, я любил».
Неужели вся эта боль – избиение, голодание в подземелье и смерть – расплата за счастливые мгновения на балу со своей возлюбленной? А сама казнь через повешение – по сути, заказное убийство? Как жесток этот мир… Мне уже не важно, кто устроил мои мучения и казнь: родственники девушки или соперник — не осталось времени думать об этом, мне просто ужасно тоскливо и горько…
Я вижу себя со стороны. Будто сижу в полуобороте: не такой худой и замученный, как сейчас, после темницы, а здоровый и чисто одетый. Мое лицо спокойно, пушистые русые волосы лежат на плечах. На самом-то деле нахожусь на эшафоте с мешком на голове, но перед глазами стоит свой собственный образ. Я будто заснул на несколько секунд, отключился от происходящего и увидел самого себя, рассмотрел лицо и внешний облик. Это было так неожиданно и странно в данной ситуации.
Образ стоит передо мной какое-то время и исчезает. Такое впечатление, что мне дан шанс хорошенько запомнить, каким я был.
А теперь самое невероятное. Уже после сеанса, подбирая иллюстрации для этого рассказа, я совершенно неожиданно наткнулась на удивительную картину 16 века, которую не видела раньше. Картина необычна тем, что с нее на меня смотрит очень знакомое лицо… На ней изображен молодой мужчина с лютней в руках. Дух захватывает от его сходства с тем последним показанным мне образом самого себя…
Картина итальянского художника Джованни Кариани «Лютнист», 16 век
…Я не знаю, где сейчас, умер уже или нет. Я будто между Небом и Землей, кто-то поставил мне ногу на грудь… Вокруг темно, болит рука у плеча. Потом вдруг чувствую, как мое второе плечо, а затем и грудь пронзают шпагой. Боль возникает и в других частях тела. Кажется, что я между жизнями и все мои страдания, в разных воплощениях и в разные времена, обрушились на меня разом в этот момент… Неужели, я столько раз умирал, умирала?
Жанна хочет, чтобы я переместилась к Наставнику, но я не могу, я будто застряла между двумя жизнями: роковой детской комнатой и площадью с виселицей. Вижу одновременно два этих места, ощущаю себя и там, и там. Мне нужно увидеть связь между двумя жизнями и сделать выводы. Нелегко было осуществить это сразу же после такого головокружительного потока драматичных событий, но сейчас я вижу и могу сформулировать более четко.
В теле молодого мужчины моя душа познала романтичную и безрассудную любовь, вдохновляющую на творчество и рискованные поступки. Его жизнелюбие и легкость, с которой он шел по жизни – достойный пример для подражания. Независимость от чужого мнения и рамок сословного деления общества, способность принимать собственные решения и бросать вызов судьбе делали его по-настоящему свободным и смелым человеком. Единственное, что он не учел – это возможность окружающего мира дать сдачи… В лице людей, предопределивших смерть лютниста, видится рука системы, которая жестоко наказывает тех, кто нарушает ее правила… Моя душа поняла, что за свободу, независимость и открытость расплата может быть самой суровой…
В более поздней по хронологии жизни девочки я перенесла и вовсе непосильный для ребенка урок жестокости земной жизни. Разве возможно доверять миру, где опасность и предательство могут исходить от самых близких людей? Если бы меня задушил кто-то чужой, это было бы не настолько драматично, не нанесло такой глубокой раны моей душе. Но это преступление совершил мой отец… Короткая жизнь девочки показала, что в мире есть не только любовь, но и ненависть, предательство близких, никому нельзя доверять.
Совсем не удивительно, что эти суровые уроки стали причиной моей нынешней закрытости и замкнутости, причиной моего нежелания взаимодействовать с людьми. И девочкой, и молодым мужчиной я была открыта миру, людям, была жизнерадостная, веселая, озорная, любила жизнь и доверяла миру, а меня убили… Трагические и несправедливые события подорвали мое доверие людям и самой жизни. Именно поэтому сейчас мне тяжело решиться на что-либо: на подсознательном уровне вокруг меня стена, защищающая от внешнего мира, и я не решаюсь пробить ее, выйти наружу и просто жить, делать то, что хочется. Я все время оглядываюсь по сторонам, я будто связана и вокруг враги. Я — внутри крепости, которую сама воздвигла для своей защиты, но очутилась в тюрьме…
Оба раза я умерла через удушение: мне сдавливали горло руки отца и петля — и оно осталось зажатым, несмотря на новое тело и новую жизнь… Стало барьером, не позволяющим дышать полной грудью, свободно взаимодействовать с миром и людьми.
— Ты не сделал ничего плохого, — резюмирует Духовный Учитель. — Тебя убили.
На меня снова накатывается волна боли: она повсюду, со всех сторон, как стая воронов, слетевшихся на кровавую поживу… Жанна просит моего Наставника помочь, освободить меня, трансформировать энергию моего страха и недоверия миру в Свет и Любовь самым благоприятным образом.
Я ощущаю себя сгустком боли… Она по всему телу: охватывает меня подобно тесной капсуле, сжимающейся со всех сторон, уплотняется во мне. Чувство скованности, ловушки. Затем я освещаюсь белым светом, сияю, он исходит из меня самой… И дальше – освобождение. Ощущение мягкого тепла, покоя. Боль оставляет меня.
Мы завершаем сеанс.
Ответ на главный вопрос найден, преобразование в процессе, и впереди меня ждет светлый путь к окончательному освобождению от страхов. Я верю, теперь мне станет легче взаимодействовать с окружающим миром.
…Жизнь молодого уличного певца и музыканта очень взволновала меня. Моя душа чувствовала себя невероятно органично и комфортно в его теле. Он был такой жизнерадостный, отчаянно решительный, уверенный в себе, озорной и весёлый… Честно говоря, всегда хотела быть именно таким человеком… Я долго была под впечатлением, вспоминая и вновь переживая увиденные на сеансе регрессии события, прислушиваясь к голосу своей души. В итоге просто не могло не родиться стихотворение, которое я представляю, как сосредоточение мыслей, чувств и самого образа влюбленного лютниста, который, как я открыла теперь, есть еще одна частичка меня самой, нынешней.
Стихотворение «Расплата за любовь»
Обретение себя продолжается…
